|
Цветы войны так горячи
Цветы войны так горячи,
Так беззащитны и так колки,
Так необузданно легки
И так прекрасны и чисты,
Как запах смерти у щеки,
Как жало пламени свечи,
И, как свистящие в ночи,
Тебя минувшие осколки...
Здесь смерть - как разлука. Обычна
Здесь смерть - как разлука. Обычна.
За делом почти не страшна.
Да всем вам известно отлично
Короткое слово "война".
И, если вдруг на закате,
Вам скажут, меня уже нет,
Прольются, ведь, слёзы на скатерть,
Рыданьями буду отпет.
Меня помяните иначе:
Без слёз, без вина, без речей.
Из родных пусть никто не заплачет
И взгляд не померкнет ничей.
Пусть в мою память ребята
Побег прорастёт деревцом.
Ведь сердце взорвалось гранатой,
Чтоб сын мой гордился отцом! |
Я верую!
Прости мне, Господи, за то, что я живу.
Спасибо, что не сделался калечным.
Я жизнь люблю и ею дорожу
Лишь потому, что горем был отмечен.
От каждой фразы, недомолвок или слез,
От каждой подлости в душе багреют раны.
Ведь, если их не принимать всерьез,
Не подлецами ль называемся тогда мы
Остались в прошлом сказки и стихи
И одиссея капитана Блада...
Передо мной замаливал грехи
Прощальный крик руин Джелалабада.
Два года смерти, писем и побед...
И даже на любовь хватало силы,
И ненависть на сотни тысяч лет
Моё предназначенье осветила.
Я не погиб, но был на той черте.
И за чертой прошла моя дорога.
Я подарил себя той высоте,
К которой нет ступеней и порогов.
Всего себя отдал за терпкий миг,
За привкус крови на губах сожженных,
За то, чтоб твой распятый горем лик
Не провожал в бессмертье батальоны.
Поэтому прости, что выжил я.
Прости, что не подлец и не калечен.
Прости меня. И сохрани меня.
Тобой и Жизнью навсегда отмечен. |
|
Иду по запаху, как гончая в загоне
Иду по запаху, как гончая в загоне.
Без хрипа и без лёгких, налегке.
Молюсь на автомат, как на икону,
А он давно прирос к моей руке.
Я каждый камень узнаю, как друга,
Хотя сейчас мне каждый камень - плаха.
Рассветный луч, как лезвием оструган,
Но я не вижу и не слышу. Только запах.
Здесь я лежал - мой силуэт песочный.
Здесь я прошёл - уходит в вечность след.
Я застрелил тебя уже заочно,
Когда мне было минус двадцать лет...
Тогда мои отряды дворовые
Играли в неповторную войну.
Мы кушали котлеты паровые,
Нас умывали матери ко сну...
Ах память, легковетренная девка,
Уйди, сейчас не время для любви!
И пули начинают тонко спевку,
Чтобы добраться до моей крови.
Враг рядом. В сердце бьёт отмщенье,
И я прилёг виском на автомат.
Моё рассветное азартное крещенье -
Идти вперёд, чтоб не ползти назад!
И я встаю, как на парадном марше,
Как ненависть и молодость велят!
Я буду убивать. За то, что наших
Близких друзей упрятала земля...
Теперь ты не Палач, а горстка праха.
Я победил и руки не дрожат.
Я не искал тебя. Я просто шёл на запах,
Прижав к груди икону - автомат! |
Когда в осколки...
Когда в осколки солнце превратилось,
Разбившись о хребет Кясир-гряды,
Прошу я небо, чтобы мне приснились
Моей любимой милые черты.
Пусть будет краток сон, красив и сладок.
Пусть губы прикоснутся лишь слегка.
И шёпотом пусть будет шелест складок
На шторке, ждущей ласки ветерка.
Я в сумерках вечерних вновь увижу
Родное и любимое лицо.
Рванусь к нему, нелепо и бесстыже
Прижав к груди заветное кольцо.
Но миг - и вновь мираж растаял...
Всю ночь так глаз и не сомкнул.
В тиши рассветной пулемёт залаял:
Душманы снова рвутся на Кабул!
Мой сон...
А мне опять приснился выжженный Афган:
В огрызках скал - атака разведроты...
Крик раненых бьёт кровью по ушам,
А в сердце - рвущий кашель пулемёта...
Свои - чужие: в сватке не понять,
Бой рукопашный. Дикий и кровавый!
Что заставляет меня это вспоминать?
Кто моей памятью играет для забавы? |
|
Колыбельная
Спи, мой добрый, нежный сынка,
Баю-баю-бай!
Спи, мой маленький мужчинка,
Глазки закрывай!
Моей жизни продолженье,
На мужчину лишь намёк.
Весельчак со дня рожденья,
Ненаглядный мой сынок.
Сон твой чуткий не нарушат
Руки матери твоей.
Сон спасти - спасти не душу,
Это будет посложней!
Кто в труде проводит будни -
Засыпает всех быстрей!
Ведь жильцом-то быть не трудно,
Человеком быть трудней!
Будь же, сын мой, человеком!
Не ищи, где щель темней.
Выбирай путь в ногу с Веком,
Во славу Родины своей!
Твой отец теперь далёко -
Там, где душит зной,
Против недругов жестоких
Он идёт на бой.
Пусть с вечернею прохладой
Сон приходит твой!
Спи, мой мальчик ненаглядный,
Мой бутуз родной!
|
Лунное смятение
Моя любимая, сегодня - ненавижу
Твой безнадежно матовый овал.
Я только от тебя сейчас завишу,
Из-за тебя душой к земле припал.
Ты - надо мной. И к Миру безразлична.
Ну, что тебе до жизней и потерь?
Ты знаешь: во Вселенной все вторично,
Одна граница - в неизвестность дверь.
Спаси меня, нелживое светило,
Уйди во мрак, не освещай спины ...
Держусь за землю. Пальцы онемило
Преступное бездушие Луны.
Нет выхода. Ты - враг мой. Это точно.
Я беззащитен в лунной глубине.
Мой первый выстрел будет главной точкой
В предательстве и в Правде о войне.
В зрачке прицела - голубая кожа.
Я позже замолю свою вину.
И знаю: завтра мне Луна поможет ...
Сегодня - я расстреливал Луну!!! |
|
Нейтральная полоса
А на нейтральной полосе - цветы.
Теперь - уже нейтральной полосе.
Цветы, как искупления кресты,
Не влажные от крови, а в росе.
На полосе длиною в сотни лет
Следы пожарищ, танков и сапог.
И тот, кто успевал взглянуть в рассвет,
Тот веровал, что есть на свете Бог!
А кто оскалясь падал на закат,
Тому уж не до Бога, не до слёз.
Давно ушедших начался парад,
Парад на самой мирной из полос.
Когда живёшь - ты любишь и грешишь,
И каешься, покуда ты живой.
То ходишь по земле, то вдруг - летишь,
И каждый день минувший - только твой!
Мы движемся к нейтральной полосе.
От нас вращается земля.
Туда дойдут избранники. Не все.
Дорога - через минные поля!
|
Прости, отец, что я не знал
Прости, отец, что я не знал,
Как пули больно жалят.
Прости, что быстро уезжал,
Был счастлив, что "отправят".
Прости за писем немоту,
За фейерверк приездов,
За кровь и слёзы по лицу
В ГлавПУровских подъездах.
Прости, что часто отдыхал
На госпитальных койках,
И что вершины с боем брал,
А после - был в "попойках"...
Я просто дело продолжал,
Что начато тобою.
Гордись, ведь я не подкачал -
Я справился с войною! |
|
Сволочи в бою не погибают
Сволочи в бою не погибают,
Ведь они под пули не идут!
Сволочи "тылы нам прикрывают"
И трусливо "шкуру" берегут.
И подонков в бой не втянешь силой -
Обнаружит тысячу причин:
Лишь бы не шагнуть к краю могилы
Лишь бы не спасать других мужчин
Тех, кто шёл на смерть с сознаньем долга
Выжившие скорбью помянут
Ну а трусы, сволочи, подонки
Первыми награды загребут
И получат их не перед строем,
А втихушку, в кабинетной мгле.
И хвалиться будут чьим-то горем
Да в пример их приведут тебе и мне. |
Сегодня по горной тропе мы уйдем
Сегодня по горной тропе мы уйдем
И ветер расправит нам плечи.
И пусть не услышим с тобой мы потом
В наш адрес хвалебные речи.
Ведь не для этого взвод среди скал
Засаду готовит душманам,
И, кроме Аллаха, никто не знал,
Что будет в горах Рамазана.
И пусть бандитов больше чем нас -
Наступит для них расплата:
За сгоревший кишлак, за взорванный класс,
За погибшего друга и брата.
Каждой пуле ведём мы учёт -
Уничтожить сумеем душманов,
А кончатся патроны - это не в счёт
Гранаты рванём из карманов!
Ну, а если никто из нас не придёт -
Наше дело продолжите свято!
И пусть вам, салаги, больше везёт!..
...Ах, как хочется жить, ребята... |
|
Судьба моя, надежда и отрада!
Судьба моя, надежда и отрада!
Супруга милая, родной мой человек!
Сумеет ли какая-то преграда
Меня с тобою разлучить на век?
Пусть ты вдали - душа моя с тобою.
Пусть я вдали - со мною образ твой,
И сердце никому я не открою -
Оно всегда наполнено тобой!
В слепой пурге, на ледяном морозе,
Когда к ладоням прикипает сталь,
Я вспоминаю ту, что всех дороже,
Я говорю с тобой, моя печаль.
И, кажется, что ты смиряешь ветер,
И из сознанья гонишь злой недуг.
Спасибо, что ты есть на белом свете,
Спасибо, что ты любишь, верный друг!
Пусть водит долг перед Отчизной нашей
Меня в атаку, как в последний бой,
Среди пустынных скал или на плахе
Я выживу, спасённый лишь тобой!
Но если горе всё-таки случится
И от врага я пулю получу...
Ты знай, любовь моя - как птица,
Любые ей невзгоды по плечу!
Пусть нет меня, но я с тобою рядом,
Счастливой будь, ведь я тебя люблю!
Взгляни на сына нежным взглядом:
Его глазами на тебя смотрю... |
Храни меня, мой талисман
Храни меня, мой талисман,
От беспощадности и мести!
Чтоб не расцвёл опять "тюльпан"
Неотвратимым "грузом двести".
Я в этой сказке о добре,
О справедливости и чести,
Как в танке, медленно горел
И становился "грузом двести".
Как тяжело убийцей стать!
Но лучше так, чем просто павшим...
Я научился убивать.
Я был мишенью. Был - стрелявшим.
Я там уже привык к войне
И к свёрлам пулевых отверстий.
И плыл по кодовой волне
Тот позывной: "тюльпан - груз двести".
И были тысячи Россий -
Маршрут "тюльпана" засекречен...
С мольбою: "Господи, спаси!"
Вновь в поминанье ставлю свечи.
Я не забуду зуд свинца
И звёздочки могильной жести:
Отправлены друзей сердца
Посылкой в рай "тюльпаном - двести". |
|
* * *
Где край? За каким перевалом?
Куда мы стремимся опять?
Неужто вновь будем стрелять,
Дождавшись, чтоб солнце вставало?
И пули вновь будут кроваво
Над камнем гранитным визжать?
Как выбраться из переделки,
Не спросишь у будущих дней,
А сердце в такой перестрелке
Стучит всё быстрей и быстрей.
Ты в спешке не чувствуешь боли,
Хотя весь пронизан ты ей.
А капельки крови в ладони
Густеют сильней и сильней.
И смерть уже в эти минуты
Не где-то, а рядом стоит.
Но, думаешь ты почему-то
О том, чтобы друг не погиб.
Ударами сердца оглушена,
Торопится кровь на ветру.
Смерть смрадным дыханьем
Коснулась. И встала – вся на виду!
В неё, в косоглазую, силы в кулак,
Последнюю очередь дал..
И, прежде чем мыслей родник иссяк,
Ты понял, что всё же – попал!
* * *
Глаза его гордо и строго
С фотографии старой глядят.
Упрямство в них есть и тревога
За свою одинокую мать.
Спину стройную, спрятав под тельник,
Смотрит с вызовом он на ребят.
По мозольным рукам – не бездельник,
А по внешнему виду – сопляк!
Но глаза его гневом пылают,
Если кто-то обидит солдат.
А в душе давно лира играет,
И звучит, когда пушки молчат.
|
* * *
Лежишь от выстрелов глухой,
Разрывы мин считаешь.
А впереди грохочет бой,
Но где враги – не знаешь!
В прицел ни зги не видно,
От этого – обидно!
Читает твой дружок письмо,
Солдат в строю читает.
Тебе же – очень тяжело,
Письма надежда тает...
Жизнь крутит дней веретено,
А писем нет. Обидно.
И день за днём, за годом год,
Усталости не зная,
Ты набиваешь свой живот,
О пирогах мечтая!
Бесцельно жить – не стыдно,
А умирать – обидно!
* * *
И, стоя над его могилой, вы услышите:
«А знаете, каким он парнем был?!»
Но, Боже праведный, послушайте!
Да разве он при жизни был другим?
Быть может, требовал он лишнего на службе,
Или словами обижал людей,
Неверен был жене? Предатель в дружбе?
Отцом плохим был для детей?
Как быстро все меняют отношенье
К тем людям, кто навек от нас ушёл.
А ведь недавно не скрывали раздраженья,
Желая: «Уж скорей бы смерть нашел!»
Опустят гроб в могильное затменье,
Поговорят, да разойдутся вновь.
Его не знал я лично, к сожаленью,
Но отомстить я за него – готов! |
Источник: http://artofwar.ru/o/oborin_k/ |
