     Декабрь 1984 года, до приказа министра обороны об увольнении в запас 100 дней. Завтра приходит колонна из Джелалабада. Нашему 2 МСБ поставлена задача по обеспечению безопасного прохода этой колонны в районе Ганджигала. Выдвинулись ночью, броня довезла до Новобадского моста, там спешились и в колонну по одному пошли до Ганджигала. Шли долго, так, наверное, показалось. А вот и хребет той высоты, на которую предстояло подняться, что нас ждет впереди? Наша 5 рота пошла первой. Рота это, наверное, громко сказано. Всего 16 человек, в том числе арткорректировщик и два минометчика. Рацию пришлось нести мне да еще сумку с красным крестом, в которой бинты, жгуты да упаковка пармидола. По мере движения поочередно от нас откололись 4-я и 6-я роты вместе с НШ Коробовым, занимая хребет за нашими спинами. А мы уходили дальше с ком. роты Латковским. C рассветом поднявшись, практически по вертикальному склону перед нами открылась площадка метров пятьдесят. Духи готовились основательно по всему периметру высоты были возведены укрепления. Идеальное место - дорога просматривалась как на ладони. Они здесь были бы недосягаемы. Разделившись, на четыре группы принялись перестраивать духовские укрепления в обратную сторону от дороги. А в это время арткорректировщик пристреливал ближайшие высоты. Солнце поднималось все выше, часов в10-11 утра заметили дым от костров, духи предупреждали друг друга о продвижении колоны. И вот вдалеке через короткое время появилась наша "ленточка', а вместе с ней и свист над нашими головами. Духи начинали обстрел издалека, выстрелов не было слышно, а только нарастающий свист пуль. Мы заняли свои позиции; по центру Латковский, Я и Ануфриев Андрюха. С правого фланга Глодин, Андреев и другие. C левого фланга Аркаша Голуб, Миша Виноградов и др. Обстрел увеличивался с каждой минутой. От одиночных выстрелов перерастало в шквальный огонь. Чустволось, что духи подходят к нам все ближе и ближе. И вот мы уже их видим, перестрелка происходит на расстоянии метров пятидесяти. В меткости им не занимать. Из тех бойниц, которые мы оставляли в укреплениях, вести огонь больше минуты не представлялось. Приходилось закрывать камнем и вести огонь уже с дугой позиции, а в то место как из ведра сыпался град пуль. Пулемет оставленный в бойнице просто-напросто танцевал и подпрыгивал от точных попаданий духов. Видя, что стрелковым оружием нас не взять в ход у них пошли гранатометы с безоткаткой. Вот тут и посыпались наши укрепления. Больше всего досталось левому флангу, где был Аркаша Голуб и все остальные. Хотелось врыться в землю, но если это былабы земля, а тут скалы. Со всех сторон велся шквальный огонь, казалось, что и с неба. Мы были в окружении. Оставив нам единственное место на отход-это небольшой, но практически вертикальный спуск. Духи пытались вытеснить именно туда, но для нас это было бы подобно самоубийству, они нас в спины бы перещелкали. Оставалось только стоять до последнего, и хорошо, что все понимали и как можно поддерживали друг друга словом и делом. Если бы хоть одна из наших позиций дернулась вниз, всем остальным настал бы конец. Как это уже было в мае 1983 года с 7-й ротой на том же самом месте, полностью погиб взвод Амосова и которому в последствии за мужество присвоили звание Героя.
     А у нас появились первые раненые. Миша Виноградов – ранение в плечо, Аркаша Голуб получает ранение в голову, лицом падает в шапку и чуть не захлебывается в своей же крови. Каски естественно ни кто и некогда с собой не брал. Пуля прошла на вылет, и как говорят в таких случаях – родился ты Аркаша в рубашке.
     Очередь приходиться по спине Лехи Андреева, куски разлетаются в разные стороны. Думаю ; Ну все Лёхи хана. Спасает плавжилет переделанный под автоматные рожки расположенных на спине и груди. Местное изобретение от нехватки нормальной амуниции.
Одно из самых тяжёлых ранений получает мл. сержант Серёга. Вот фамилию его я уже не помню. Пришёл он к нам в роту тогда совсем недавно из Союза. Выстрелом из гранатомёта ему практически отрывает руку в районе предплечья. Рука висела на жилках; сначала болевой шок, а потом рев с матом. Перевязываю его, затягиваю жгутами, как только возможно от потери крови и делаю пармидол. Но это помогает мало. Пришлось делать еще два раза пармидол с промежутком во времени, что бы хоть немного притупить ему боль. А в это время атаки духов всё более усиливались. Некоторые из них вставали в полный рост, идя в атаку, наверное, были обкурены или такие бесстрашные, а мы их закидывали гранатами. Это было самым эффективным отпором при таком близком контакте.
     Боеприпасы естественно заканчивались, НШ Коробов приказал держаться и ждать помощи только от вертушек, которые вызывали всё это время. Все пути к нам были отрезаны.
Все наши переговоры по рации прослушивались духами, и не только. На ломаном русском и с акцентом на дари; " Шурави сдавайся, мы вам всем головы будем отрезать.” И это продолжалось, как только выходили в эфир, а потом и вовсе стали кричать без эфира и со всех сторон. Давили на психику и ждали от нас паники. А мы им в ответ без акцента, на что богат наш великий и могучий русский язык со всей его ненормативной лексикой. Мягко выражаясь, что не дождётесь от нас такой милости, и сдаваться никто не собирается. Тогда они поменяли условия и уже обещали, что всем сохранят жизнь, а голову будут отрезать только командиру.
Латковский отстреливаясь, переворачивается на спину и глядя в синее небо: " Ну вот Романов и всё, дембель проходит мимо нас.” "Не хрена мы ещё побадаемся» - отвечаю ему.
Через какое то время все - таки дождались наших вертушек. " Покажите направление удара " – запрашивают они. " Какое направление? " – отвечаем им. Вот красный дым – это мы, а вокруг смотрите сами. Вертушки делают несколько кругов, выходят в эфир и говорят: " Вас обложили со всех сторон, и вы настолько близко друг от друга, что зацепить можем и вас. Будем работать насколько возможно "
     Окружение для нас было не новостью. А вот духи, предвидев эту ситуацию с вертушками ещё плотнее с нами сблизились, хотя куда ещё ближе разве что врукопашную. " Если дойдёт до рукопашной, корректируй вертушки на нас” – сказал ротный передовая мне рацию. Незнаю, что их остановило, наши " крокодилы " или ещё что, но до горячего не дошло, хотя морально мы были готовы уже ко всему.
     Вертолётчики сделали своё дело насколько было возможно, обработав ближайшие к нам подступы и те высоты от куда по нам работал Д.Ш.К. с безоткаткой. Большое им спасибо. А вот артиллерия так и не смогла кодинально помочь, мешали ближайшие высоты, через которые не как не удавалось перекинуть туда куда надою. Бой продолжался весь день и закончился только с наступлением темноты примерно в 8 вечера. Тяжело раненый Серега, в которого пришёлся выстрел из гранатомёта был в бессознательном состоянии. " До утра он у нас не дотянет, надо его вниз к своим, « – сказал Латковский.
     Положив его в плащ-палатку, в кромешной темноте начали спускаться. На связь решили не выходить, что бы неразбудить духов. Спускались практически на ощупь. Одно дело подниматься одному в крутой подъём, другое спускаться, да ещё неся с собой раненого. Это было что то!
     Духов в темноте мы обошли, но зато свои встретили огоньком приняв нас за духов. Стрельба прекратилась, как только мы стали изъясняться на ненормативной лексике.
Благополучно добравшись до своих, положив Серёгу в тёплую БМПешку, он пришёл в сознание и давай нести какую то ахинею. Три дозы пармедола сделали своё дело. Жить будет, подумали мы, набрав сколько было возможно донести гранат и патронов отправились в обратный путь. Больше мы его не видели.
     Этой ночью к нам на подмогу поднялся взвод разведроты и высоту эту мы держали еще сутки. Духи опять нас обстреливали, нона штурм уже не шли.
Итог нашего противостояния – шестеро раненых из нашей группы, не одного не потеряли и выполнили поставленную перед нами задачу.
     По данным ХАДа в окружении мы находились у трёх групп духов общей численностью 130 человек. Тридцать человек они потеряли только убитыми.
Через два дня ушли в Бабур, но это уже другая история.