А мне опять приснился Ганджигаль.
Все тридцать лет, порою, он мне снится –
Между камней тропа уходит вдаль,
Туда, где пакистанская граница,
Сухое русло горного ручья
И горстка «шурави» как на ладони…
Казалось, ничего не предвещал
Июльский день второму батальону.
Обычный день. «Зелёные» ушли
За Наубадский мост. Прошли, и… Сели!
Да нам-то что! Но где-то там, вдали,
«Вертушку» нашу сбили над ущельем.
Тут началось! «Пехоту всю собрать!»,
«Любой ценой дойти до вертолёта!»,
«Командуй, лейтенант!»… Чтоб не соврать,
Два-три десятка набралось пехоты.
Прошли мы километра полтора…
Дальнейшее – мельканье эпизодов…
Вот «духи» прут со всех сторон. Жара.
Вот у нас несколько «двухсотых» и «трёхсотых».
Приказываю бить наверняка –
Шли налегке, патронов маловато.
А вот два «духа», наглых мужика,
Ушли к Аллаху от одной гранаты.
Вот радио: «Держитесь, мы придём!»
Чушь! Не пройдут «коробки» по ущелью.
Но мы комбату верим, и мы ждём,
Что вот сейчас ударит артиллерия.
К пятнадцати бой как-то вдруг затих.
Лишь изредка постреливали «духи».
Устали? Да и мы не меньше их
Устали в бесполезной заварухе.
Решили вертолётчики без нас –
Они своих спасли. Мы – потеряли.
Вот потому мне снится и сейчас
Тот бой в таком далёком Ганджигале.
